Дневник Сейке Маширо.
читать дальше
2 ноября 2019 года, суббота.
Сегодня я встретила его. Прошло 6 лет. 6 лет!
Внешне он почти не изменился. Та же короткая стрижка ёжиком, тот же костюм... Нет, не тот же самый. Похожий, и видимо гораздо более дорогой, мне показалось, пошит на заказ. Сидит, как перчатка. Но это уже потом, потом разглядела. А сначала моё сердце пропустило удар, когда я за спиной услышала, казалось, забытый голос "Тодай-тяяяян...?" Я бы узнала его из тысячи. Из миллиона. Медленно обернулась, мелко переступая ногами, как школьница. В минуту снова стала стажёром! Я! Заместитель начальника криминального отдела полиции района Сетагая!
Эти веселые и злые глаза, ехидная ухмылка. Шесть лет! В глазах что-то пугающее. Не такое, как раньше, темнее… Что-то похожее на обреченность.
Как он смог меня узнать? Сейчас почти ничего во мне не напоминает ту девочку... Ни в одежде, ни в походке… Он узнал меня со спины? Или следовал за мной какое-то время, чтобы убедиться? Чёрт, разве это важно?
Он дал мне свой номер телефона. Я дала свой. Пара ничего не значащих фраз, он повернулся спиной и ушел. Я, застыв, смотрела ему в затылок и пыталась вдохнуть воздух в сжатые спазмом легкие.
4 ноября 2019 года, понедельник.
Танамия звонил. Я не ответила. Не знаю, что сказать ему, никуда не хочу. Просто сижу дома и чего-то жду.
5 ноября 2019 года, вторник.
Сегодня на работе хотела посмотреть, что с ним и где он сейчас числится. Нет, остановила себя в последний момент. Не надо мне этого знать, не надо ничего знать…
7 ноября 2019 года, четверг.
19:32
Он позвонил и сейчас он за мной заедет. Только что поняла, что адрес не спросил…
22:17
Мы ездили на кладбище. Оказывается, сегодня 6 лет, как погиб Якушиджи-сан, а я забыла. А он не забыл. На нем был черный костюм тройка и идеальная сорочка убийственного бледно-лилового цвета.
Сначала мы молчали, потом он заговорил. Не так, как раньше. Мне хотелось услышать от него это «сееекааай», но нет… Да я и не делала никаких предположений, я просто слушала. Четыре ранения за первые полтора года. После того, как он выжил после четвертого, видимо, его решили оставить в покое. К тому же, за полтора года они убедились, что он оставил в покое их. Все покушения были обставлены как стечение обстоятельств… Сначала пьяная поножовщина в баре, где он находился, и «случайное» ножевое ранение. Потом неполадки с тормозами машины, накануне прошедшей техобслуживание. Потом два огнестрела, первый при преследовании мелкой шпаны (откуда бы у них взяться оружию), второй – явный заказ. Караулили недалеко от дома. Сначала стреляли в корпус, потом киллер приблизился, чтобы произвести контрольный в голову, и тут, на счастье, откуда ни возьмись, выскочила с криками хозяйка-китаянка. Киллер выстрелил, уже не глядя, и скрылся.
Потом мы поужинали в Мариотте, и он отвёз меня домой. «До встречи, Тодай-тян.»
11 ноября 2019 года, понедельник.
Танамия звонил. Он что, теперь будет звонить мне только по понедельникам? Я ответила, что занята, и пока не могу с ним видеться. Почти не наврала.
12 ноября 2019 года, вторник.
Приходил Танамия. Мы поехали к нему. Пока он был в душе, я прошлась по комнате, присела на расправленную постель. Представила, что и как сейчас будет. Почему-то в этот момент стало ужасно жаль себя. Я встала и тихо ушла, оставив ключи на кровати. Сейчас сижу и слезы на глазах, как жаль его. Он не заслужил такого.
16 ноября 2019 года, суббота.
10:23
Всю неделю провела как в горячке. Ложусь, не могу заснуть. Ем, не чувствую вкуса. Форма стала мне свободна. Прокручивала сто раз нашу встречу и поездку на кладбище. Много думала о прошедших шести годах…
Меня тогда буквально через неделю перебросили обратно в штаб, а еще через два дня пришло назначение в полицию района Сетагая. Я опомниться не успела, как оказалось в Токио, и завалена работой по уши. Думать о постороннем вообще было некогда, приходила в свою маленькую съемную квартирку еле живая и валилась с ног. Иногда ночевала на работе. Часто. Новый год встретила там же. Опомнилась, только когда наступили весенние праздники. Поехала к маме. Звонила ему. Он не брал трубку. Я поняла его правильно и удалила номер. Я подчинилась его решению. Шесть лет я работала как проклятая, чтобы не дать себе опомниться или задуматься. В итоге мне сейчас 28, и я уже заместитель начальника кримотдела. А в следующем году стану просто начальником. А что с ним? Сколько ему сейчас? 40? 42? 45? Не знаю… Это не похоже на меня. Каким чудом ему удается сохранять за собой место в полиции? Живет там же? Мне приходило в голову навестить его, но я запрещала себе об этом думать. Почему же он окликнул меня тогда, 2 недели назад?
23:27
Сегодня, ближе к вечеру он позвонил и потом заехал. Машина уже другая. Кажется «Бугати», хотя я не уверена. Выехали за город, и на шоссе мне было по-настоящему страшно. Возможно, ему тоже. Потрясающее ощущение. Ехала и чётко ощущала, ни с кем никогда я не чувствовала себя в такой
Ни с кем никогда я себя так не чувствовала. Вот.
Я всегда была эмоционально заторможена, особенно в юности. Сейчас надо мной повисло опасное желание наверстать. Я поняла это в тот самый день нашей встречи, в тот самый момент, когда провожала взглядом его удаляющуюся от меня идеально прямую спину.
- - -
Сейчас мы в том самом загородном доме, я стою у окна и слышу дождь. Дом теперь принадлежит ему. Купил после выставления имущества Саватари на торги.
Мне пришло в голову, что его состояние сейчас вполне сравнимо с той роковой суммой в 300 миллионов…
17 ноября 2019 года, воскресенье.
Утро.
Он стоит у окна и смотрит на дождь, а я смотрю на него. Сейчас, в утреннем свете, я вижу шрамы, к которым ночью только прикасалась. Длинный ножевой шрам опоясывающий левый бок. Что-то похожее на ожог на левой икре под коленом. Шрам от пули на левом плече. Борозда от скользнувшей пули на голове, она видна сквозь короткие волосы. И еще одно пулевое ранение справа в районе поясницы. Там же швы. Там нет одного ребра, оно было перебито пулей и прокололо легкое, ребро и осколки пришлось удалить. Он сказал «Что ты все там пишешь? Конспекты, Тодай-тян?» и криво улыбнулся. Помнит ли он моё имя?
День.
Он уехал в Токио по делам, сказал, к вечеру вернется. Я уже успела изучить библиотеку и видеотеку, когда нашла во втором ряду видео-кассеты, датированные 2003м годом. Обошла все комнаты, пока не нашла в кладовке кассетный плеер. Он стоял на видной полке, и на нем было совсем мало пыли. Провода для подключения лежали тут же, рядом. Я перенесла его в спальню и подключила к телевизору. Дрожащими руками нажала «play».
Похоже на парк… Вечер, но еще не темно. Мимо проходят дети с мороженным и воздушными шарами. Откуда-то слышна музыка…
Хазуки Томо я узнала сразу. Она смеялась и пыталась убежать от взгляда камеры. Потом скрылась с глаз, и в кадре появился молодой человек, моложе её, с длинноватыми растрепанными волосами. Он выкрикивал что-то невразумительное, размахивал тонкими руками и заливисто смеялся. Я стала улыбаться, глядя на него. Только через минуту до меня дошло, что это Курокочи. ЭТО – Курокочи. 16 лет назад.
Я не заметила, когда начала плакать.
Я увидела того, кто умер вместе с Хазуки Томо.
18 ноября 2019 года, понедельник.
Утро.
Он приехал не скоро, я успела всё досмотреть и убрать. Когда он приехал, я уже выпила почти полную бутылку вина, найденную в баре. Раньше, 6 лет назад, мы все время говорили, сейчас мы все время молчим. У него что-то бродит, но он мне не говорит. Я не спрашиваю. Хотя нет, вчера я спросила его, что стало с Савой Мачико. Сейчас мы куда-то едем.
Вечер.
Утром мы ездили на кладбище. Долго ходили вдоль рядов, так как не застали смотрителя на месте, и по истечении часа нашли могилу Савы Мачико. Дата та же, что и у Якушиджи-сана – 7 ноября 2013 года.
19 ноября 2019 года, вторник.
Он помнит мое имя. Сегодня позвонил и назвал меня по имени. Мне нравится произносить имя «Кейта» наедине с собой, но ему я так ни разу не смогла сказать. Когда я на каблуках, он все равно намного выше меня. Кажется, ему нравится, что у меня теперь такие длинные волосы и лицо совсем без детской припухлости, как тогда. А я не могу забыть то видео. Я смотрю на него и вижу его раны.
Наверное, у него никого нет кроме меня. Наверное, он думает, что меня у него тоже нет.
23 ноября 2019 года, суббота.
Утром мы проснулись одновременно. Первое слово, которое он сказал – Камбоджа. И я поняла - началось. Это я виновата. Наша встреча.
24 ноября 2019 года, воскресенье.
Он опять куда-то уехал. По делам. Он вернется? Да, да, покушений уже не было больше четырёх лет, но мне не по себе. Он ничего не говорит мне теперь.
25 ноября 2019 года, понедельник.
Утро.
Вчера он приехал только к ночи. Глаза его горели. Он сказал мне часть того, что узнал. Он еще тогда, буквально через пару месяцев понял, что Саватари жив. Что ему дали скрыться. Сейчас ему точно известно, что Саватари держит связь с Японией через свое доверенное лицо в Совете безопасности и также ему полностью подчиняются нескольких чиновников из палаты представителей. Знает их имена. Что они вербуют в среднем по одному человеку в 1,5 месяца. Что сам Саватари находится в Камбодже, скорее всего в провинции Сиануквиль, имеет документы на имя гражданина Лаоса, Нухака Санги…
Он не ложился.
Утром, перед выходом он долго и серьезно смотрел на меня. Будто искал в моем лице кого-то. Потом извинился, что все время подвергал опасности тогда, 6 лет назад. Я открыла рот, чтобы возразить, но он приложил палец к моим губам, потом прижал к себе, и я почувствовала прикосновение губ к моим волосам. Я до крови закусила губу, он это заметил когда взглянул на меня. Ничего не сказал.
День.
Я только что получила смс от него. Я не открываю ее, я знаю, что там. Я уже посмотрела расписание самолетов в Камбоджу, единственный рейс через полчаса, значит он уже на борту.